держать удар

1) общ. выдерживать, проявлять стойкость, хорошо выглядеть, выстоять

2) спорт. держать удар

   1945 – СССР (102 мин)

     Произв. Ленфильм

     Реж. ФРИДРИХ ЭРМЛЕР

     Сцен. Борис Чирсков и Фридрих Эрмлер

     Опер. Аркадий Кольцатый

     Муз. Гавриил Попов

     В ролях Михаил Державин (генерал Муравьев), Петр Андриевский (генерал Виноградов), Юрий Толубеев (генерал Лавров), Андрей Абрикосов (генерал Кривенко), Павел Волков (Степан), Александр Краевский (генерал Пантелеев), Марк Бернес (шофер Минутка), Владимир Марев (лейтенант Федоров).

   Немецкие войска под командованием генерала фон Крауса ведут массированное наступление на Сталинград. После снятия с должности генерала Виноградова, выступавшего за оставление города, новым главнокомандующим, поставленным во главе штаба, назначается генерал Муравьев, только что потерявший жену. Он считает необходимым держать побольше людей в резерве, вдали от боев, и в этом отношении противостоит горячему генералу Кривенко, который, наоборот, призывает штаб бросить на немцев все доступные силы. Даже с горсткой людей Кривенко все же ликвидирует стратегически важный прорыв, сделанный немцами в русской обороне. На совещании штаба Муравьев поздравляет Кривенко, но заменяет его на линии фронта старым генералом Пантелеевым. В оправдание своего решения он говорит, что Кривенко не верит в победу на условиях Муравьева. Кривенко пришел на совещание раненым и после его окончания отправляется в госпиталь. Выздоровев, он узнает от Муравьева, что Пантелеев со своими скудными войсками перетянул на себя многочисленные немецкие части, которые Краус снял с флангов, чтобы бросить в битву. Муравьев намеревается усилить этот маневр, чтобы в назначенный час русские резервы ударили по оголившимся немецким флангам. Кривенко ставят командовать новой частью.

   На 2-м совещании Муравьев передает штабу планы верховного командования из Москвы, суть которых он пересказал Кривенко. Но внезапно и против всех ожиданий немцы прекращают атаки на Сталинград. Штаб, поначалу погрузившись в полную растерянность, вскоре понимает, что это – затишье перед бурей. Фон Краус готовит решающий удар по городу. План русских в том, чтобы встретить врага массированным артобстрелом, за несколько часов выпустив месячную норму снарядов. Но для этого необходимо узнать точное время немецкого наступления. Русские берут в плен немецкого сапера и узнают, что удар намечен на 4 часа утра. Перед этим судьбоносным моментом Муравьев задается тревожными вопросами. Если немецкая атака в назначенный час не состоится и он впустую растратит такое количество боеприпасов, не потеряет ли он окончательно шансы на победу? Но не случится ли то же самое, если он упустит возможность захватить преимущество? Он обрывает спор с самим собой и решает действовать по плану.

   Незадолго до 4 часов утра он приказывает открыть огонь. До 4.10 – ни одного признака активности немцев. Затем с их стороны начинается подготовительный артобстрел. Муравьев чувствует огромное облегчение. Чтобы противостоять русскому огню, Краус в горячке победителя снимает с флангов 3 дивизии – цифра, превосходящая ожидания русских. Пантелеев бросает на немецкие фланги 2 дивизии, полученные им от Муравьева. Полная победа. Лейтенант Федоров захватывает штаб Крауса. Кривенко благодарит Муравьева за его стратегическую ловкость. Муравьев говорит, что в войне наступил великий перелом.

   ►  Эта картина занимает особое место в истории не только русского кино, но и жанра военного фильма. 4/5 продолжительности Великого перелома занимают штабная работа, разработка планов, принятие рискованных решений, неуверенные и умозрительные построения. Отталкиваясь от неблагодатного материала ― голые декорации, проходы задумчивых стратегов, затянутых в безупречные мундиры, – строгий и суровый стиль Эрмлера, насыщенный длинными планами и движениями камеры, максимально избавленными от зрелищности, все же создает подлинное напряжение и даже некоторый саспенс. Фильм стремится показать победу расчетливости и рациональности над горячностью и воинским пылом (которые олицетворяет генерал Кривенко), при этом подчеркивая, насколько рациональность нуждается в горячности для своей победы. Он также показывает, что верх рациональности состоит в хорошем знании своего врага. Остается сожалеть о том, что Эрмлер не зашел еще дальше в своем решении и не продолжил эту игру в шахматы в замкнутом пространстве, где победителем становится тот, кто с наибольшей прозорливостью предугадает ход соперника. Он вставил в повествование ряд батальных сцен, которых одновременно и слишком много, и слишком мало для того, чтобы оправдать их присутствие в этом уроке стратегии и военного реализма, проведенном на самом высоком уровне.

   N.В. В «реставрированной» копии 1967 г. вырезана сцена, где Муравьев получает телеграмму с соболезнованиями от Сталина. Ни в одной копии ни разу не произносится слово «Сталинград».

f

1) оружие; огневое средство; вид оружия

2) род войск

3) pl военное дело, военная служба

4) войско, армия

5) уст. доспехи

6) pl шпага; рапира; сабля

7) перен. оружие, орудие, средство

8) pl защитные органы (у животных, растений)

9) pl герб

1) глагольные конструкции с contre выражают

а) явление и место, вблизи которого оно совершается

б) действие и предмет, в направлении которого оно совершается

в) действие и предмет, от соприкосновения с которым оно совершается

г) действие и предмет или лицо, против которого оно направлено

д) действие и обмениваемые или сравниваемые предметы

2) именные конструкции выражают

а) местные отношения

б) предмет и его назначение

3) конструкции с прилагательным

4) входит в состав сложных наречий

1)

2) фехт. контрответный укол или удар

3) ( в волейболе) блок

4)

5) карт. вистование

m

1) нога, стопа, ступня

2) лап(к)а, нога ( животного)

3) ножка ( мебели)

4) стебель, ножка, черенок ( растения)

5)

6)

7) основа, основание, подножие; низ

8) тех. опора; ножка; лапка; пята; штатив; стойка; нога; подошва, основание; педаль

9) фут (мера длины - 32,4 см); английский или канадский фут (30,48 см)

10) уст. основание для измерения

11) стопа ( стиха)

12) полигр. ножка литеры

13) груб. дурак

14) воен. арго унтер, сержант

15) арго уст. доля в добыче

16) разг. удовольствие; наслаждение

m

1) солнце

2) огненное колесо ( фейерверк)

3) церк.; см. ostensoir

4) подсолнечник

5) спорт "солнышко", "солнце"

  Семь самураев

   1954 – Япония (200 мин)

     Произв. Toho (Содзиро Мотоки)

     Реж. АКИРА КУРОСАВА

     Сцен. Акира Куросава, Синобу Хасимото, Хидэо Огуни

     Опер. Асакадзу Накаи

     Муз. Фумио Хаясака

     В ролях Такаси Симура (Камбэй), Тосиро Мифунэ (Кикутиё), Ёсио Инаба (Горобэй), Сэйдзи Миягути (Кюдзо), Минору Тиаки (Хэйхати), Дайскэ Като (Ситиродзи), Ко Кимура (Кацусиро), Каматари Фудзивара (Мандзо), Кунинори Кодо (Гисаку), Бокудзэн Хидари (Тохэй), Ёсио Косуги (Москэ), Ёсио Цутия (Рикити), Кэйко Цусима (Сино), Тораноскэ Огава (старейшина).

   Краткое содержание 200-мин версии.

   XVI в. Японские крестьяне живут в вечном страхе перед бандитами, которые насилуют, убивают, отбирают урожай. Главарь банды всадников готовится ограбить деревню; его останавливают лишь доводы местных жителей, которые напоминают бандитам, что они уже грабили их весной. «Ладно, – говорит главарь, – вернемся после жатвы». Жители деревни приходят в ужас от этой угрозы, сетуют на свою судьбу и думают о том, что делать дальше. Они приходят за советом к старейшине, и тот заявляет: «Мы будем драться. Наймем самураев». Но еще предстоит найти их – честных и готовых рисковать жизнью за 3 кормежки в день, поскольку это все, что крестьяне могут им предложить. Несколько крестьян – Рикити, Москэ и пр. – отправляются в ближайший город искать этих редкостных людей. Поначалу их поиски приносят лишь расстройства и унижения. Они уже готовы отступиться, но в этот момент становятся свидетелями того, как самурай Камбэй, притворившись монахом, ловко расправляется с грабителем, похитившем ребенка. Затеяв разговор с грабителем, укрывшимся в сарае, он убивает его и освобождает ребенка. После этого подвига крестьяне подходят к нему, и он, тронутый их бедой, говорит, что для защиты деревни потребуются не 2 и не 3 самурая, а больше. Семь, по его мнению, – подходящее число. Он начинает набор воинов.

   Он испытывает кандидатов при помощи молодого Кацусиро, мечтающего стать его учеником: тот неожиданно нападает на каждого. (Когда крестьяне в отчаянии обнаруживают, что запасы риса, приготовленные для самураев, украдены, Кацусиро отдает им все свои деньги.) Горобэй разгадывает их план еще до начала испытания. Он соглашается присоединиться к Камбэю, потому что восхищается им. Он нанимает Хэйхати, очень бедного самурая, зарабатывающего рубкой дров для лавочника. За это время Камбэй находит старого друга Ситиродзи и втягивает его в предприятие. Наблюдая за поединком 2 самураев, он нанимает победителя, молчаливого и очень умелого Кюдзо. Крестьяне настойчиво просят Камбэя нанять также и Кацусиро, который очень этого хочет. Камбэй соглашается, после чего заявляет, что шести человек достаточно. Но один крестьянин нанимает 7-го самурая, который кажется ему весьма грозным. Камбэй придумывает для него испытание. Но самурай оказывается совершенно пьян, и Кацусиро легко одерживает верх над ним. Никто не может поверить, что он настоящий самурай. Тем не менее он уверяет всех в своем благородном происхождении и предоставляет родовые бумаги. Он называется именем Кикутиё. Камбэй изучает бумаги и обнаруживает, что Кикутиё – 13 лет от роду. Так называемый самурай украл эти бумаги. Он забывается пьяным сном.

   Чуть позже самураи, ведомые Рикити, направляются в деревню. Самурай-самозванец, которого все в насмешку называют Кикутиё, следует за ними, хвастливо жестикулируя. В деревне крестьянин Мандзо, боящийся самураев как чумы, заставляет свою дочь Сино переодеться мальчишкой. Когда самураи вступают в деревню, их никто не встречает. Рикити отводит их к старейшине, и тот извиняется за односельчан. Они в страхе: говорят, будто бандиты уже рядом и готовятся напасть на деревню. На самом деле это Кикутиё (которого самураи все-таки приняли в отряд) распустил ложные слухи, чтобы выманить крестьян из укрытия. В последующие дни Камбэй начинает разрабатывать план обороны. Нужно построить баррикаду, затопить часть полей, чтобы получился ров с водой, пожертвовать при этом несколькими домами и мельницей. Кикутиё, словно унтер-офицер, муштрует группу крестьян на потеху местным ребятишкам. Кацусиро находит в полях Сино (переодетую мальчиком) и приказывает ей немедленно приступить к тренировкам и только потом понимает, что перед ним женщина. Кикутиё находит у крестьян самурайскую одежду и прочие трофеи, несомненно взятые с трупов самураев, убитых в этих краях. Эта находка поражает и огорчает защитников деревни. Кикутиё стыдит крестьян: к тому же ему кажется, что они прячут от них продовольствие. Но тут же он начинает их защищать – и все вокруг понимают, что он и сам крестьянин.

   Кюдзо видит, как Кацусиро уходит на свидание с Сино. Кацусиро просит его держать это в тайне. Кикутиё раздает детям рис из рациона самураев. Камбэй злится, когда видит, что крестьяне бросают оружие. «Это война, – говорит он. – Эгоист сам себя погубит». Женщины выходят из укрытия, чтобы собрать урожай. Раньше самураи ни разу не видели их. На ночном дежурстве Хэйхати замечает, что крестьянин Рикити невесел, и пытается разговорить его, но безуспешно. Днем все сообща копают ров. Кикутиё пробует удержаться верхом на лошади, но тут же летит на землю. Сино хочет отдаться Кацусиро, но тот не смеет к ней прикоснуться. Они замечают лошадей, не появлявшихся ранее в деревне, и предупреждают об этом самураев. Бандиты, прибывшие на разведку, убиты; один взят в плен. Камбэй не дает крестьянам расправиться с ним, затем разрешает женщине, сына которой убили бандиты, совершить акт возмездия. Три самурая, следуя за Рикити, поджигают дома бандитов в крепости на Орлиной горе. Рикити, словно обезумев, бросается к подруге одного бандита, решившей погибнуть в пожаре; выясняется, что это его жена. Пытаясь спасти Рикити, погибает Хэйхати. Церемония вокруг могилы Хэйхати.

   Бандиты спускаются с холма и подбираются к деревне. Один пытается изучить ров, и его убивают. Родственники ищут старейшину, упорно не желающего покидать свой дом, хотя им решено пожертвовать в целях обороны. Крестьяне под руководством самураев атакуют бандитов по всем фронтам. Кикутиё приходит в дом старейшины, подожженный бандитами, чтобы забрать оттуда его дочь и внука. «Я сам был как этот ребенок!» ― восклицает Кикутиё в слезах, когда берет малыша на руки. Самураи хвалят крестьян за отвагу в бою. Бандиты разгромлены на востоке, западе и юге. Но те, что остались в живых, собираются на севере. Камбэй планирует заманивать их в ловушки по одному-двое. Кюдзо забирает аркебузы у 2 бандитов, убитых им одновременно. Кацусиро хочет выразить ему свой восторг, но Кюдзо больше нужен сон, чем похвалы.

   Наутро план Камбэя приводят в исполнение. Кикутиё, переодетый в бандита, заговаривает с врагом, который принимает его за своего и платит за ошибку жизнью. Кикутиё попрекают тем, что он действовал в одиночку и по своей инициативе. Двум бандитам удается пробраться вглубь деревни, и они учиняют там погром. Горобэй погибает. Много погибших и со стороны крестьян. «Следующая схватка станет решающей», – говорит Камбэй, намекая на 13 оставшихся в живых бандитов. Сино думает, что жить ей осталось недолго, и отдается Кацусиро. Отец стыдит и бьет ее за это. Его останавливает Камбэй. Финальная битва происходит в грязи и под дождем. Кюдзо убивает главарь бандитов, укрывшийся в доме, где прячутся женщины. Кикутиё убивает его, но и сам погибает при этом. Все бандиты перебиты. Мир возвращается в эти края, и 3 оставшихся в живых самурая ― Камбэй, Кацусиро и Ситиродзи – смотрят, как крестьяне сажают рис. Сино, идя на работу в поле, в страхе отводит глаза от Кацусиро. «Победили крестьяне. Не мы», – говорит Камбэй.

   ►  Долгое время Семь самураев был самым знаменитым в мире японским фильмом, но начиналось все с тяжелых съемок: одних из самых длинных и дорогостоящих в истории японского кинематографа. В какой-то момент фирма-продюсер «Toho», напуганная масштабами, которые начали приобретать эти съемки, приостановила их на время. Позднее, повторяя удар, нанесенный фирмой «Shochiku» по Идиоту, Hakuchi, сокращенному с 245 до 165 мин, «Toho» выпустила полную, 200-мин версию фильма лишь в избранных залах в крупных городах. Остальная же часть японских зрителей получила в распоряжение 160-мин версию; еще более укороченный монтаж был предназначен для заграничного проката. Семь самураев нельзя считать типичным примером амбициозной японской кинопродукции, поскольку действия в нем гораздо больше, чем созерцания, а движения – больше, чем раздумий. И все же гуманизм Куросавы пронизывает всю картину от начала и до конца, особенно в том, что касается столкновения 2 образов жизни, 2 культур – крестьянской и военной. Укороченная версия не только вносит неясность в ход сражений во 2-й части, но и обедняет портреты крестьян и 7 самураев. Куросава не стремился создать подлинные характеры, однако позаботился о том, чтобы все семеро четко различались между собой. Каждый воплощает какую-либо сторону, характерную черту морали и духа самурая и становится в некотором роде их ходячим символом. Камбэй воплощает в себе самурайскую мудрость, с большой долей разочарованности в жизни, которая ничуть не мешает ему действовать, но лишь подчеркивает мимолетность и саморазрушителыюсть этого действия. Хэйхати и Горобэй воплощают хитрость, жизнерадостность, рассудительность, свойственные характеру самурая. Кюдзо – аскетическую собранность, позволяющую с каким-то смирением и с безразличием к похвале совершать воинские подвиги и чудеса владения телом. Кацусиро – молодость, энтузиазм, доброту, идеализм начинающего самурая. Ситиродзи – неприметный профессионализм, намеренно остающийся в тени. Кикутиё, у которого нет имени, кроме краденого (оно прицепилось к нему в насмешку), – самый сложный, увлекательный и наиболее новаторский персонаж фильма. Он находится на границе между культурами, и на их сопоставлении построена немалая часть картины. Крестьянин по происхождению, самурай по собственной воле, он предстает перед нами как краснобай, хвастун, скрывающий застенчивость за внешней отвагой и постоянно чувствующий себя не в своей тарелке. Этого забавного маргинала Куросава сделал весьма колоритным и чуть более искусственным, нежели остальных самураев. Он многое воображает о себе, но становится, по сути, никем и превращается в марионетку из театра кукол – очень симпатичную, вызывающую то смех, то жалость.

   Финальная фраза Камбэя вызвала множество споров. На самом деле, по мнению Куросавы, в фильме нет проигравших, за исключением бандитов. Крестьяне одержали победу над извечным врагом, а главное – над собой. В сражении они обрели силу и сплоченность. Самураи принесли себя в жертву, но помогли победить тем, кто вечно проигрывал, а потому победили и сами – как победит позднее врач по прозвищу Рыжая Борода в одноименном фильме (Akahige *), хотя борьбу с нищетой, болезнями, злобой и несправедливостью ему вечно приходится начинать сначала. Это в высшей степени удручающая борьба. И главное намерение Куросавы – показать уныние, усталость главным врагом человечества. С этой точки зрения гуманизм становится для него синонимом эпоса, и все эти фильмы в целом представляют собой обширный эпос о стойкости человека. В Семи самураях перед нами предстает, возможно, самая внешняя часть этого эпоса. Куросава изобразил борьбу крестьян и самураев с бандитами в очень красивом визуальном стиле. Психология персонажей часто отходит на 2-й план перед взрывами напряженных и кипящих, но быстро остывающих чувств – как трагическое оцепенение, настигающее того или иного крестьянина при столкновении со смертью.

   N.B. Американский ремейк Джона Стёрджеса Великолепная семерка, The Magnificent Seven, 1960, перенес действие и персонажей Куросавы в Мексику, опошлив их почти до неузнаваемости. За фильмом последовали продолжения: Возвращение семерки, Return of the Seven, Бёрт Кеннеди, 1966; Ружья великолепной семерки, Guns of the Magnificent Seven, Пол Уэндкос, 1969; Великолепная семерка снова в седле, The Magnificent Seven Ride! Джордж Макгоуэн, 1972.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги укороченной версии (с некоторыми добавлениями из более длинной англ. копии) в журнале «L'Avant-Scène», № 113 (1971). См. также труд Доналда Ричи, посвященный фильму: Donald Richie, Grove Press, New York, 1970.